Наследство смертника - Страница 14


К оглавлению

14

– Ну, миленький? Чего же ты ждешь? – спросила она, строя мне гримасы.

Она права, ждать тут нечего. Я сунул руку в карман и нащупал пистолет. Мои ладони покрылись влагой, будто я погладил гремучую змею. Я сжал рукоятку, но вынуть оружие так и не смог.

– Почему ты такой бледный, красавчик?! – Она на мгновение отрезвела.

Тянуть больше нельзя, иначе все пойдет прахом. Стиснув зубы, я выхватил пистолет и вытянул руку, целясь женщине в грудь. Линда отпрянула и прижала руки к себе, загородив сердце. В голову выстрелить у меня не хватало мужества. Промахнуться не имею права. В стволе лишь один патрон. Если она закричит, ее никто не услышит. Музыка перекроет любой вопль. Но Линда не закричала. Она засмеялась. Причем так громко, что сумела заглушить Гленна Миллера. Я в конец растерялся. Пот выступил на моем лбу.

– Какая забавная игрушка! Это зажигалка, да?

Меня парализовало. Женщина схватила пистолет за ствол и без усилий вырвала его из моих рук.

– Какая прелесть! Ты решил преподнести мне подарок? Душка!

Она лихо взвела курок и направила на меня короткий ствол.

– Я убью тебя, негодяй! – взвизгнула она и вновь загоготала.

Я хотел что-то сказать, но у меня свело челюсть. Вместо того, чтобы отобрать у нее опасную безделушку, я попятился назад и уперся в стол. Куда девалась моя самоуверенность и твердость? Все, на что я был способен – это бессмысленно моргать глазами и ждать выстрела. Линду трясло от смеха, словно клоуна от удачной репризы.

– Трепещешь! Молись, несчастный! Черный зрачок пистолета смотрел на меня, не мигая. Стоит ей шевельнуть пальцем и дырка во лбу мне обеспечена.

– Куда ты подевалась, крошка? – раздался хриплый бас за моей спиной.

Линда перевела взгляд на дверь спальни, я тоже обернулся. На пороге стоял закутанный в простыню крепыш, лет на десять моложе Линды. Лохматый Аполлон глядел на нас помутневшими карими глазами. Если бы не перекошенное спиртным лицо, он мог бы еще иметь успех у своих сверстниц.

– Что за тип? Ты решила принимать двоих сразу?

Его физиономия выразила явное недовольство. Линда продолжала дурачиться:

– Ах, Вилли? Вот и ты! – с театральным пафосом завопила она. – Ты изменяешь мне на каждом шагу! Почему бы и мне не поразвлечься с мальчиками?

– Идиотка! Выстави этого придурка и марш в постель!

– Нет, Вилли! Тебя ждет смерть! – пропела она и перевела ствол пистолета на любовника.

– Ты мне действуешь на нервы, крошка.

Парень выходил из себя. Линда подошла к нему, приставила пистолет к сердцу и выстрелила. Вот это уже нокаут! Парень пошатнулся, открыл рот и рухнул на спину. От прожженной простыни пошел голубой дымок, и она начала окрашиваться кровью. Линда вскрикнула и выронила пистолет. Вилли лежал, не двигаясь, с открытыми застывшими глазами. Несколько секунд мы молча смотрели на распростертое тело. Вдруг Линда завизжала и бросилась на меня. Хмель слетел с нее, будто она и не прикасалась к рюмке. – Убийца!

Ее глаза превратились в красные раскаленные угольки, в углах рта собралась пена, вены на лице вздулись, лицо сделалось свинцовым. Я стоял с опущенными руками и не шевелился. Женщина взвыла и впилась своими длиннющими ногтями мне в физиономию, пробороздив ее, точно резцами, сверху донизу. Меня пронзила неописуемая боль, но я тут же очнулся. Сработал рефлекс, оставшийся со времен игры в регби. Это получилось само собой, помимо моей воли. Я сдвинул сжатые кулаки и резко рванул руки вверх, вложив в этот прием всю силу. Так обычно мы уходили от захвата. Я уже не соображал, что передо мной женщина, а не тяжеловесный нападающий из команды соперника. Мощный удар переломал ей локтевые суставы, и двойной кулак обрушился на хрупкую челюсть. Линда, как мяч, пролетела через всю комнату, ударилась о стену и тряпичной куклой сползла на пол.

Кровь заливала мне глаза. Какую-то долю секунды я приходил в себя, затем бросился к женщине, поднял ее на руки и понес на диван. Ее голова неестественно откинулась назад, словно держалась на ниточке. Мне все стало ясно, я сломал ей шейные позвонки. Линда умерла мгновенно и помочь этой женщине уже никто не мог.

Уложив Линду на диван, я подошел к столу, взял бутылку и допил все, что в ней оставалось. Затем отправился на кухню, открыл кран и подставил голову под воду. Боль постепенно стихала, но лицо продолжало гореть, словно его облили бензином и подожгли. Промокнув раны салфеткой, я еще долго стоял возле раковины и пытался осмыслить случившееся. В голове плавал туман, мозг отказывался работать. Вернувшись в гостиную, я принялся за вторую бутылку. Напряжение немного спало после трех рюмок, опрокинутых одна за другой. Ноги отяжелели, движения стали вялыми. Все кончилось, меня ничто не интересовало. С трудом перебирая конечностями, я побрел к выходу. Хотелось только одного – лечь и заснуть. Забыться сном и уйти от ужасающей действительности.

Корина ждет звонка, но я решил позвонить из архива. Сейчас надо как можно скорее уйти из этого дома. Корина сама решит, что делать…

Я потянулся к дверной ручке и замер. Боже! Как я появлюсь в редакции с такой физиономией? Он же не поверит, что меня исцарапали архивные крысы, этот чертов сторож. Вошел нормальный человек, а вышел… Алиби трещало по швам. Так или иначе, но пора сматываться из этого «морга».

Получилось так, что я слишком долго обдумывал ситуацию. В дверь позвонили. Треск звонка колоколом прозвучал у меня в ушах. Дверная ручка опустилась вниз. Сопротивляться судьбе не было сил. Мысль о том, что Корина подставила меня, пришла на ум сама собой. Этого следовало ожидать. Второй звонок заставил меня зашевелиться. Не рано ли я поднял лапки кверху? Я бросился назад и заметался по квартире. Окна спальни оказались закрытыми снаружи ставнями, другие выходили на улицу к крыльцу. Черного хода я не нашел. Раздался третий звонок. Почудилось, что его провода подсоединены к моей нервной системе, я трясся вместе с колокольчиком. Мысли мелькали в голове как дорожные столбы в окнах поезда. Выбившись из сил, я сдался. Повернув ключ, я нажал ручку и распахнул дверь.

14